Каратила - Страница 31

Егор постепенно приноровился к своим соперникам. Он нашел противоядие и против работы руками Мурата, и против Мишиных подсечек, работая с ними приблизительно на равных. С Артуром вести бой было намного сложнее. Тренер на несколько порядков превосходил своих учеников. Он мог наносить удары из самых неожиданных положений и в самых невероятных комбинациях, после удачной атаки переходя на болевой захват или на бросок с добиванием. Он приводил Егора в замешательство своей способностью, казалось бы, легким движением руки вызвать мучительные болевые ощущения в той или иной конечности. Бой в захвате и партере вообще был коньком Артура. Он легко расправлялся с противником, угодившим по неосторожности в его мощные объятия.

Как-то у Егора появилась возможность сравнить манеру ведения боя Артура и Заура. Он вместе с друзьями неоднократно бывал у Заура в гостях и тот, радушно встречая гостей, был всегда рад такому непринужденному общению с пытливой молодежью. Заур со своей семьей — женой и двухлетним сыном жил в обычной двухкомнатной квартире на третьем этаже девятиэтажного панельного дома расположенного прямо напротив здания республиканского ГАИ.

Одна из его двух комнат была пререоборудована под домашний спортивный зал, в ней висела тяжелая груша, набитая песком, которая весила более ста килограмм. На стене была закреплена макивара на пружинящей доске. Кроме этих тренажеров, гантель и тяжелой гири, в комнате было только большое зеркало и больше ничего.

В этот день гости, как обычно, пили чай и разговаривали с хозяином на разные темы. На этот раз Заур со смехом рассказывал о самом начале становления каратэ в республике.

— В первое время, когда только появилось такое понятие как каратэ, это было еще до запрета — рассказывал он — никто не знал, что это такое и с чем его едят. Под каратэ подходило буквально все, что пришло к нам с востока. Тогда не различали никаких стилей и направлений. Все стили ушу, все стили каратэ, тэйквандо, дзю-дзюцу и вообще все, называли одним емким словом каратэ. Как определить, кто из инструкторов достоин преподавать каратэ, а кто является самозванцем, никаких четких критериев еще не было. В нашем спорткомитете, на волне новых веяний, тогда создали специальную комиссию, чтобы выдавать разрешения на преподавание каратэ в республике. Так как специалистов по каратэ в спорткомитете тогда не было, то в комиссию вошли обычные тренера: борцы, боксеры и прочие спортсмены. Я к тому времени занимался каратэ уже несколько лет и только приехал из Дагестана, где тренировался у Гуссейна, в одной из сильнейших на тот момент школ каратэ. Ну вот, приехал я и решил аттестоваться на инструктора по каратэ в этой комиссии. Пришел в назначенный день, смотрю в коридорчике перед дверью, уже стоит один наш общий знакомый Вахид. Он пришел весь сам из себя такой солидный в костюмчике при галстуке и с дипломатом в руке. Ну, я поздоровался, и спрашиваю его — Вахид, ты тоже на комиссию?

Он мне серьезно отвечает — Да, сейчас мне заходить, подержи, пожалуйста, мой чемоданчик — и подает мне свой дипломат. Я, ничего не подозревая, беру этот чемоданчик и чуть не роняю его на пол такой он тяжелый. Естественно, я его без задних мыслей спрашиваю — Вахид, у тебя там что, кирпичи что ли?

— Да — гордо отвечает мне он.

— А зачем тебе в портфеле кирпичи? — ошарашено спрашиваю его я.

— А чтобы ни не минуту не забывать, что я каратист — гордо отвечает мне он и входит в дверь с надписью — комиссия.

Все в комнате начали биться в корчах смеха, услышав последние слова Заура

— Ну Вахид, ну и выдал — со слезами от смеха на глазах — повторял Марик.

— Подождите смеяться, я еще не закончил — подняв руку, успокаивал их Заур ехидно посмеиваясь — Значит зашел Вахид в комнату, а я отошел к окошку на улицу посмотреть. Дипломат его я на подоконник поставил, чтобы не держать в руках такую тяжесть, смотрю в окно на улицу, думаю чем-то своем. Вдруг из комнаты, где находилась комиссия, раздается какой-то звон, потом шум голосов, а через минуту оттуда вылетает красный как рак Вахид, хватает с подоконника свой тяжеленный дипломат и, не говоря мне ни слова, пулей летит на выход. Я стою в недоумении, что же там произошло? Постоял я так минут пять, потом постучался тихонько в дверь и услышав приглашение, зашел внутрь. Там в небольшой комнатке сидят за столом три мужика и все вопросительно смотрят на меня, мол, кто ты такой, и чего тебе надо. Я вежливо поздоровался и говорю — Так и так, я пришел на комиссию, чтобы получить разрешение на тренерскую деятельность

— А по какому виду спорта? — опасливо спросил меня толстый мужик сидящий посередине

— По каратэ — естественно отвечаю я.

Тут все они приходят в возбуждение, начинают хватать со стола и прятать пепельницы, чернильницы, графин с водой…

Я с удивлением смотрю на их суматошные действия и спрашиваю — извините пожалуйста, а почему у вас такая неадекватная реакция на мои, казалось бы, совсем безобидные слова.

— Да тут перед вами уже был один каратист — отвечает мне спрятавший под стол графин с водой мужик, который сидел слева — Он зашел и тоже попросил аттестовать его для тренерской деятельности по каратэ. Я спросил его, а чем он докажет, то что способен и достоин быть тренером по каратэ. Тогда он, ни слова не говоря, схватил со стола вазу с цветами и разбил ее себе об голову. Скажите молодой человек, у вас на каратэ, что все такие сумасшедшие?

После этих слов Заура, смех в комнате достиг своего апогея.

— Вазу… об голову… — захлебывался смехом Егор